Деревья и коровники

Елена Бреслав. Опубликовано на портале ИМХО-клуб 4 декабря 2017. Версия на сайте автора отличается бóльшим числом фотографий и интерактивными графиками (технические возможности нашего сайта позволяют, портала ИМХО-клуб — нет). Все фотографии увеличиваются по щелчку.

Заголовок — это цитата из «Лебединой песни» Дж. Голсуорси, последней части «Саги о Форсайтах». Почему именно эта цитата? Потому что запах — это первое впечатление от сельхозпредприятия «Вощажниково», где мне недавно повезло побывать. Первое, но не самое сильное.

По порядку.

Председатель после моего поста «Что я хочу поменять в России» предложил мне написать о предприятиях, которые развиваются на деньги госпрограммы по сельскому хозяйству. Отказалась, потому что ничего об этом не знала, а искать просто официальную информацию и обобщать ее не хотела. Но вот в составе образовательной экскурсии попала на сельхозпредприятие «Вощажниково» — и невтерпеж поделиться впечатлениями.

• Фотографии, сделанные зимой, — мои из поездки, а остальные подобраны на сайте компании из числа наиболее подходящих и на странице компании в «Фейсбуке».

При чём здесь госпрограмма

Официальная история такова:

Открытое акционерное общество «Сельскохозяйственное предприятие «Вощажниково» в октябре 2010 года приступило к практической реализации проекта по созданию высокоэффективного агропромышленного комплекса с использованием инновационных технологий в Ярославской области.

Проект предполагает строительство семи молочно-товарных комплексов (МТК) на 2400 голов дойного стада каждый и молокоперерабатывающего завода производительностью 350 тонн продукции в сутки.

Полным ходом идет строительство молокоперерабатывающего завода и третьего МТК в этом же районе.

Реально было построено два МТК к концу 2012 г., и они дают 130 т молока в сутки. Обслуживает это хозяйство постоянно всего 78 человек, вместе с временным летним персоналом доходит иногда до 300.

Третий МТК был начат, вложено 500 млн. руб. Начато строительство молокозавода, вложены те же 500 млн. руб.

Оба объекта остановлены после падения рубля в конце 2014 г., потому что перестали укладываться в бюджет госпрограммы, стоят законсервированные. Персонал об этом очень сокрушается, потому что проблем с новичками у них нет, местный народ в очереди стоит, условия прекрасные, непаханых земель море, спрос на продукцию есть. По итогам Всероссийского конкурса в 2016 ОАО СХП «Вощажниково» стало победителем в номинации «Самый эффективный производитель молока», т.к. производительность труда здесь — самая высокая в России. Сейчас «Вощажниково» дает 40% молока Ярославской области и занимает 11-е место в топ-50 производителей молока в России.

Для меня как для экономиста эта ситуация не очень понятна — если проект выгоден, то почему бы не пересчитать бизнес-план и не получить дополнительное финансирование из другого источника? Перечитала весь паспорт госпрограммы, запрета на допфинансирвоание не нашла. Возможно, он есть в каких-то внутренних документах, но тоже наверняка обсуждаемый. Вполне вероятно, что после падения рубля руководство просто испугалось — но за последующие годы уже наверняка от испуга отошло. Но в любом случае руководству виднее.

Кстати, руководство здесь колоритное. Генерального директора мы не видели, он был в отъезде, но присутствие его ощущалось. Например, когда мы спросили, почему бы на роскошных окрестных лугах не сделать гольф-клуб, то получили ответ, что поле для гольфа нужно равнять 30 лет. «Но ведь мы не в Англии…» — «А наш генеральный говорит, что у нас все должно быть самое лучшее, иначе и связываться не стоит».

А вот все остальные топы с нами разговаривали охотно и подробно, и я просто перескажу основное, что осталось в памяти. Заголовки — это их должности.

Несколько скучноватый на вид мужчина — пока молчит. Когда начинает говорить, преображается: отличное чувство юмора, умение общаться с аудиторией и явная любовь к своему делу вообще и к коровам в частности. При том, что он ни разу не колхозник, а бывший офицер.

— Корова не хочет пастись, это все заблуждения. Просто раньше крестьянину, да и одиночному фермеру сегодня, трудно было заготавливать корма, вот и отправляли на пастбище. А корова — это та же беременная женщина, она хочет есть, пить, лежать и доиться. А ходить она не хочет. У нас тоже есть двор между двумя основными коровниками, куда коровы могут выйти, если им хочется. Но им не хочется (смеется). Голландские фермеры по закону обязаны выводить коров на пастбища для поддержания идиллических голландских пейзажей с коровками и пастушками. Так они чуть не матерятся, потому что сытые коровы идти туда не хотят. Ну в самом деле — сначала ее куда-то ведут, потом она там что-то щиплет или не щиплет, потом назад на дневную дойку, потом снова ведут, потом назад — ну зачем это все, если и в стойле хорошо кормят? А вот доиться они любят — быстро привыкают к графику и к порядку «построения» на дойку и дисциплинированно шагают.

МТК «Вощажниково» сверху. Видны гуляющие коровы между двумя ближними длинными коровниками и доильный цех — здание покороче.

От автора: это дисциплинированное шагание мы видели. Для дойки коровам предлагают пройти вдоль такого узкого коридорчика в одну шеренгу и занять положенное место — сначала тугодойные, которые доятся дольше, под конец стахановки. Коровы, говорят, быстро этот порядок понимают и привыкают. Проблемы были только в самом начале, когда первая корова могла встать посреди коридорчика и требовать дойки «прямо здесь». Но быстро разобрались, и проблем не стало.

Дальше все идет по технологии: один из дояров проходит вдоль выстроившихся коров и обрабатывает им вымя одним препаратом, следом за ним — второй со вторым препаратом, потом третий и четвертый присоединяют доильные аппараты. Между обработкой и присоединением должно пройти не больше 60-90 сек.

Аппарат отсоединяется сам по окончании дойки, когда молока в вымени уже не остается. Отсоединить его раньше не получится, как ни старайся.

Всё или почти всё, что происходит в процессе дойки, фиксируется автоматизированной системой по каждой (!) корове: время начала и окончания, надой, основные показатели молока. Именно эти данные позволяют «выстроить» коров по времени надоя. А еще они позволяют разделить коров по удойности и давать каждой свой корм: удойным — более питательный, экономным — полегче.

— Корова, — говорит Олег Долинный, — существо альтруистичное. Если ее ничем не обидели, то она отдаст молоко, даже когда голодная. Недоест сама, но доиться будет. Похудеет и даже может околеть, но молоко будет отдавать. Поэтому особо молочных надо кормить больше. Мы делаем корма сами из 8 компонентов, для этого сеем и пашем. Ежегодно возвращаем в оборот 2-3 тысячи гектаров в окрестностях, уже 15 тысяч набралось. Присадки, а всего в корме 8 компонентов, покупаем на стороне, но по базе данных следим за реакцией коров, и если что не по нутру, меняем.

Но с другой стороны, если корова обиделась или ей что не так, молоко у нее пропадает быстро и начисто. Не так — это не тот корм, пьяный дояр или брань. Поэтому дояров с перегаром сами бригады к коровам не пускают, они получают от выработки молока и скорости работы. Все уже все поняли, и за последний год запашок слышал всего пару раз. Мата практически нет.

Вопрос из зала: — А что, неужели корова мат понимает?

Олег: — Да нет, конечно, смысла она не понимает. Но на общий грубый тон реагирует чутко. Когда увидели это по надоям, материться перестали.

— Коровы у нас голштинские, нежные, требуют ухода. Есть такая порода — ярославская, так их коровы как собаки, бегают по улице сами, вечером приходят. Ухода почти никакого, болезней тоже почти никаких, но надой — не больше 5 тонн в год. А у наших больше 11 с половиной. Но без ухода они и двух недель не протянут.

Мы корм смешиваем в специальном кормораздатчике, который делает смеси по заложенным в него рецептам и тут же развозит полученные корма по коровникам, каждому свои. Он у нас один и иногда ломается — тогда мы смешиваем корма сами и развозим на тракторе. Так вот, каждый день простоя кормораздатчика — это минус 4 тонны молока. Считайте сами: 4 тонны по 25 рублей — это 100 тысяч рублей. День простоя.

Еще коровы не любят жару. Это человеку картинка летнего полдня с пасущимися коровами кажется идиллической, а корове зимой лучше. У крестьян зимой молока меньше, потому что с кормами зимой им трудно. А если коров зимой кормить хорошо, то они больше ходят, больше едят и пьют и лучше доятся. Обнаружили это еще в Советском Союзе в 40-е годы, но до уровня технологии холодного содержания довели уже в Канаде в 70-е годы: чек-листы, жесткие правила и т.д. А летом коровам жарко — они лежат и мучаются. Поэтому, когда встал вопрос о том, делать ли крышу в коровниках с дополнительным покрытием за 100 млн. рублей, мы решили делать и не прогадали. Это 100 миллионов отбились уже в первый же год дополнительными надоями.

— Нет, ни отдела продаж, ни маркетолога у нас нет, потому что мы не работаем с конечным потребителем. Наши клиенты — это крупные компании типа Valio, Danone и аналогичных, всего 4 крупных клиента. Для заключения договоров и общения с ними меня одного достаточно. Valio после знакомства с нами полгода брало пробы, ничего не покупая, потом год держало нас в статусе временного поставщика и только потом перевели в постоянные. Целая история. Но и теперь контролируют ежедневно. Причем расположены их цеха в Ленинградской области, и молоковозам отсюда везти молоко больше 700 км. Но они говорят, что выгоднее залить сразу 20 тонн с гарантированным качеством, чем собирать по окрестностям по 2-3 тонны, каждый раз проверяя и сомневаясь.

Веселая, жизнерадостная и дружелюбная молодая женщина.

— Нам всем жаль, что остановилось финансирование следующих МТК (коровников) и молокозавода, нам есть куда развиваться. Мы сейчас расширяем наше мясное производство, у нас очень вкусная продукция. Молочных коров выводят из удоя (забивают, давайте без эвфемизмов. — Е. Бр.) после третьего-четвертого отела, т.е. в 5-6 лет, они еще молодые, мясо у них хорошее. Мясо молочных коров вообще вкуснее, чем мясных, просто мясных на мясо растить выгоднее. Но мы это мясо решили перерабатывать сами, а не сдавать. Вся наша продукция очень мясная, если можно так сказать, свинину для колбас долго искали, пока не нашли хорошую, пряности все закупаем сами.

Печеночный паштет у нас просто шедевральный! Из вареных я больше всего люблю любительскую колбасу.

От автора: в ходе дегустации паштет съели первым, хотя его было много, а из колбас быстрее всех съели полукопченую польскую и покупали потом тоже больше всего паштет и ту самую польскую колбасу.

— Продаем мы свою продукцию в «Глобусе» (лучшая в Ярославле, да и вообще в России торговая сеть, ИМХО. — Е. Бр.) и в маленьких фермерских магазинчиках. Продается плоховато, потому что покупатель не может понять, почему он должен заплатить в два раза больше за колбасу, которая выглядит точно так же. Те, кто уже распробовал, покупают, но магазины давят на нас требованиями. А мы не можем продавать в убыток!

Еще от автора: вот тут в моем экономически деформированном мозгу появилось много вопросов по поводу расчета цен. Похоже, экономист предприятия использует самые простые алгоритмы ценообразования, используя общие базы распределения (кто знаком, тот поймет) для всей продукции. Соответственно, цены получаются довольно близкие — что на вареную колбасу, что на копченую. Но в сознании покупателя эти цены должны различаться! Вот он и не может понять, почему нужно столько платить. Есть алгоритмы расчета, которые учитывают эти нюансы, да и убыток от понижения цен для меня неочевиден. А что, если станут покупать значительно больше? Какие есть ограничения по объемам выпуска? Можно ли их нарастить? Но меня не спрашивали, а мне лезть со своими советами куда не просят — неинтересно.

— Еще мы задумались, — продолжает Катя, — о сельскохозяйственном туризме, потому что детям, да и взрослым, тут очень интересно. А летом здесь работает сельхозотряд.

— Рассчитываем на возобновление строительства молокозавода, хотим выйти на рынок B2C, на розничную торговлю.

Вот здесь я задумалась — а на кой лезть на розничный рынок, если дела идут хорошо? Вместо одного зама генерального, который один без проблем справляется со считанными крупными клиентами, набирать отдел продаж, возиться с упаковкой, мелкой отгрузкой… эти размышления заставили меня найти и проанализировать финансовую отчетность ОАО «Вощажниково». О результатах ниже.

Алексей Ржаников

Юморной товарищ, который был нашим основным экскурсоводом. О том, что он системный администратор, мы узнали уже позже и сильно удивились — отвечал он на вопросы как заправский зоотехник.

— Я тут с самого основания. Здесь вообще почти все старожилы, текучки почти нет. За семь лет уволились три человека: ветврач, который пошел на должность главного ветврача Углича, девушка, которая очень хотела выйти замуж, и еще один товарищ. Попасть к нам сюда непросто, конкурс из желающих. Условия хорошие: зарплата основного персонала 25-35 тысяч, премии, жилье.

— Какое жилье?

— Мы в Борисоглебе (сокращенное название поселка Борисоглебский) построили дом на 58 квартир. Приезжающие специалисты сразу получают там квартиру. Увольняются — сдают. Но чаще покупают свое жилье, потому что 30% доплачивает предприятие.

— Учебный центр у нас работает очень активно, программ много, семинары регулярно, летом студенты приезжают. Вся техника есть, учим хорошо.

От автора: им бы дистанционные образовательные технологии освоить. Но это дело наживное, подтянутся.

Ладно, хватит разговаривать, пошли смотреть, там вопросов больше будет.

— Это наши коровники. Да, запах. Но обратите внимание — основной все-таки запах не навоза, а кормов. У нас тут налажена уборка навоза — он по канавкам стекает в трубы, по ним — в отстойники, где превращается в компост (отстойники видны на фото 1 — это большие открытые резервуары в верхнем правом углу). Мы своих коров не моем и не чистим, это лишнее. А вот ветврачи у нас тут обязательные участники. У нас три дежурных ветврача круглосуточно, а вообще их семь-восемь. То есть восемь, но один обычно в отпуске.

— Теперь пойдем в деревню для телят. В отличие от коров, их держат поодиночке, чтобы инфекция не распространялась, если вдруг кто-то заболеет. В худшем случае перейдет к соседу, но чаще все ограничивается единичными случаями. После отела телята сутки проводят в теплом помещении — сохнут, а потом их на два месяца переводят в эту деревню независимо от времени года. Родился в июле — два месяца, родился в ноябре — тоже два месяца. Это нужно для укрепления иммунитета. При рождении им прикрепляют бирочки — телочкам по две, бычкам — одну. Номер на бирке тоже устанавливается по системе: сначала год (достаточно последней цифры), потом месяц, потом порядковый номер рождения в этот день. Рекорд у нас был — 70 телят в сутки!

— Дамы, дамы, не надо суетиться! Мы все успеем! Всех посмотрим, всех сфотографируем, всех поцелуем.

В открытом доступе нашлись данные отчетов ОАО «Вощажниково» за 2009-2015 гг. Хорошо бы посвежее, но что выросло — то выросло.

Итак, что нам показывают цифры?

Доходы росли (первая закладка нашей интерактивной инфографики — найдите ее, если надо, щелкая по стрелочкам над графиком), но в 2014-м уперлись в некий потолок (логично предположить, в предел производственной мощности) и в 2015 г. сократились. Причем сократились некие «прочие хозяйственные доходы», которые для «прочих» доходов у ОАО удивительно велики. Интересно бы знать, что это — мясная продукция? Но мясной цех открыли в 2016 г. Доходы от продажи телят? Сдачи коров на мясо?

Расходы на производство основной продукции (молока, они на второй закладке) практически такие же, как доходы от ее реализации. Вся прибыль компании формируется от прочей деятельности: чем больше ее объем, тем больше прибыль (третья закладка). Вот поэтому руководство и ломает голову над тем, что еще можно сделать такого хорошего — хотя по кредитам платит аккуратно, их возврат начался в 2014 г.:

Есть ли идеи по поводу того, что нужно рынку? Что было бы интересно покупателям? За что они готовы заплатить? База-то шикарная, процессы поставлены отлично, руководство работает хорошо.

Пожелаем им успеха!