Оппозиционный «Финанц» пишет о том, что 80% россиян некомпетентны. Это, пожалуй, безопасный ход: идейные оппозиционеры, которые составляют главную целевую группу издания, охотно согласятся с тем, что «народ не тот», даже не сообразив, что низкий уровень компетентности — это обычная проблема тех, кто винит во всех своих проблемах государство (статья здесь).

Фриц Моисеевич Морген, cont.ws

Иллюстрации подобраны авторами сайта.

Ссылается «Финанц» при этом на исследование «Бостон Консалтинг Групп», которое пока что не выложено во всеобщий доступ, но которое проводилось совместно с такими важными структурами как «Сбербанк» и Worldskills Russia.

На этот раз у меня будут печальные новости. Хоть «Финанц» и выступает с явно вражеских позиций, однако исследование, на которое он ссылается, по-видимому вполне адекватно. Действительно, с хорошими специалистами у нас беда, при этом современная система российского образования заточена не на подготовку думающих профессионалов, а на выдачу мало что значащих в реальной жизни дипломов.

Вот более нейтральный пересказ результатов исследования на сайте АСИ, рекомендую прочитать его целиком (источник здесь, текст размещен ниже тоже для удобства).

Приятного там говорится мало, однако приговор всей системе современного образования содержится в следующем факте: «большинство людей не учится после 25 лет».

Носители розовых очков могут сколько угодно рассказывать про «лучшее в мире советское образование» и бороться с ветряными мельницами ЕГЭ, однако все теоретические построения о сферических школах в вакууме разбиваются об этот факт — после получения димплома наши соотечественники в массе своей полностью перестают учиться.

Пожалуй, в этой ситуации можно сделать три достаточно очевидных вывода, два со стороны государства и один со стороны граждан.

  1. Систему образования нужно реформировать так, чтобы не убивать интерес к учёбе, а приучать учиться. Школьники и студенты должны бежать на занятия с радостью, вприпрыжку, как на интересный фильм или к хорошей компьютерной игре. Шаги вполне очевидны: добавить в программу мнемонику и педагогику, добавить нужные сразу в жизни предметы типа риторики и гейминга, поручить создание учебников не занудам-бюрократам, как сейчас, а профессиональным писателям, наладить карательную антикоррупционную систему, начать внедрять геймификацию. Сделать всё это можно довольно быстро.
  2. Следует сделать упор на образовании для взрослых. По ящику стоит запустить передачи с историями успеха тех, кто пошёл учиться в 30-40-50 лет и получил после учёбы немедленный результат. Нужно развернуть сеть государственных центров, которые будут за небольшую сумму принимать у любого желающего экзамены и выдавать ему сертификаты по самым разным специальностям. Здесь, собственно, можно прямо смотреть, как всё организовано у айтишников, и копировать их опыт на другие профессии.
  3. Наконец, самим гражданам стоит осознать, что наш мир меняется уже быстрее, чем даже в конце восьмидесятых годов. Времени осталось совсем немного — если кризис 2014 года заставил людей больше и лучше работать за те же или меньшие деньги, то скоро дополнительно к этому им придётся ещё и непрерывно учиться. Тем, у кого учиться не получится, придётся сидеть без работы.

В исследовании не говорится об этом прямым текстом, там пишут уклончиво, дескать «десяти миллионам россиян стоит сменить профессию» и так далее. Между строк остаётся крайне неприятный прогноз — чем дальше в лес, тем ниже будет потребность в человеческих кадрах вообще и в низкоквалифицированных кадрах в частности. Тех, кто не сумеет или не захочет перейти в режим постоянного обучения, ожидает даже не понижение зарплаты, а переход на биржу труда, где на одно рабочее место кассира или водителя будет стоять очередь из сотни желающих.

Да, сейчас у нас наблюдается дефицит хороших специалистов, это, повторюсь, факт. Однако это не значит, что и через 10 лет можно будет встряхнуться, стать хорошим специалистом и найти себе хорошую работу. Окно возможностей быстро закрывается: после построения цифровой экономики хорошие специалисты также отправятся на мороз, работу сохранят только специалисты экстра-класса.

ОПРЕДЕЛЕНЫ ПРИЧИНЫ, МЕШАЮЩИЕ РОССИИ СТАТЬ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОЙ В ЭКОНОМИКЕ ЗНАНИЙ К 2025 ГОДУ

Агентство стратегических инициатив, 27 Октября 2017

Недостаток спроса на интеллектуальные ресурсы, подмена образованности дипломированностью, обеспечение социальной занятости вместо вклада в человеческий капитал и отсутствие условий для самореализации — основные препятствия на пути России от экономики ресурсов к экономике знаний. Об этом говорится в исследовании «Россия 2025: от кадров к талантам», подготовленном на основе интервью с руководителями крупнейших российских организаций-работодателей из 22 отраслей.

Исследование проводила компания The Boston Consulting Group совместно с ПАО «Сбербанк», благотворительным фондом «Вклад в Будущее», Worldskills Russia и Global Education Futures.

Среди стран, уже вступивших в экономику знаний, в докладе упоминаются Великобритания, Сингапур, Германия и Япония. Их объединяет схожая структура рынка труда, на котором существенную роль играют люди, способные «рабо­тать в условиях неопределенности и выпол­нять сложные аналитические задачи, требу­ющие импровизации и творчества». Организаторы исследования относят такие рабочие места к категории «Знание» — в структуре занятости передовых стран их не менее 25%, в России — лишь 17%.

Ярославский моторный завод «Автодизель»

«На сегодняшний день нет оснований полагать, что наша страна к 2025 году сможет догнать уровень развития рынка труда этой (лидирующей) группы государств, а значит и стать конкурентоспособной в экономике знаний», — заявляют авторы документа и обозначают 3 причины, подкрепляющие этот тезис.

Причина 1. Нет критической массы спроса на знания

Российская экономика ориентирована на использование ресурсов, а не интеллекта. По уровню привлекательности рынка труда для талантов Россия отстает не только от развитых, но и от многих развивающихся стран. Существует приоритет социальной стабильности над экономической эффективностью — поощряется модель «социальной занятости», когда даже в условиях сокращения ВВП сохраняются неэффективные рабочие места.

При этом темпы создания новых рабочих мест в России отстают от потребностей догоняющего развития переходной экономики, а последовательное сокращение их общего количества свидетельствует о росте неформального сектора. Неформальная занятость, как правило, сохраняет примитивный характер труда, не способствует развитию компетенций работников и человеческого капитала страны в целом.

Причина 2. Система образования не готовит работников для экономики знаний

«Всеобщее высшее образование» подменило понятие образованности дипломированностью. Доступ к высшему образованию стал социальной нормой, а уникальным для РФ источником искусственного спроса стала всеобщая воинская обязанность. На фоне «всеобщего высшего образования» система среднего профессионального образования (СПО) недофинансирована и оторвана от потребностей бизнеса.

Работодатели ждут от выпускников подготовленности к жизни, работе и самореализации в новых условиях. В странах, вступивших в экономику знаний, на повестке стоит вопрос о новом содержании образования со смещением акцентов от получения предметных знаний к развитию универсальных «навыков XXI века», набор которых соответствует Целевой модели компетенций 2025 (см. рисунок выше). В России это пока не так.

Большинство людей не учится после 25 лет. Для успеха в экономике знаний недостаточно один раз получить знания или развить навыки, необходимо регулярно обновлять приобретенный «багаж».

Причина 3. Российское общество предпочитает стабильность росту

Государственные работодатели в России являются не только самыми распро­страненными на рынке труда (обеспечивают более 40% занятости), но и наиболее привлекательными. Национальное сознание прочно связало го­сударственный сектор с оплотом стабильно­сти, пожизненной занятости и мини­мально гарантированным уровнем дохода.

В культурном портрете «среднего российского сотрудника» преобладает стремление к стабильности и безопасности:

  • Дефицит инициативы, энергичности, «драйва», отношение «от меня ничего не зависит», «инициатива наказуема» — выученная беспомощность и отсутствие желания что-то менять;
  • Ориентация на процесс, а не на результат;
  • Излишняя опора на устоявшиеся (и часто устаревшие) правила и процедуры;
  • Отсутствие гибкости, готовности к изменениям;
  • Нехватка клиентоориентированности;
  • Отсутствие критического мышления, механическое, исполнительское отношение к задачам.

Ценность человеческого капитала на эффективных рынках труда транслируется через уровень оплаты: с повышением профессиональной ступени растет и средний доход. Примеры таких стран – Германия и США, в них разница между средними доходами, например, врача и водителя, составляет 172% и 261% соответственно. Эта зависимость посылает рынку сигнал о наличии спроса на квалификацию категории «Знание» и стимулирует выбор более сложных профессий и развитие компетенций профессионалами.

Авторы исследования предложили трансформировать подход к формированию человеческого капитала и разработать концепцию, которая включала бы в себя не только вопросы образования и подготовки кадров, но и вопросы стимулирования спроса на кадры категории «Знание», а также создания среды, благоприятной для развития талантов.

В документе обозначено восемь основных шагов развития человеческого капитала в России.

8 шагов развития человеческого капитала в России

  • Создание конкурентного предложения условий труда для профессионалов ка­тегории «Знание» работодателями с го­сучастием;
  • Сокращение неэффективной «соци­альной занятости»;
  • Создание на национальном уровне системы переквалификации высвобождаемых кадров;
  • Создание благоприятных условий для ведения бизнеса в России, включая стимулирование развития инноваци­онных малых предприятий и постанов­ку целей губернаторам и руководству регионов;
  • Создание опережающего предложения кадров — носителей целевых ком­петенций — образовательной системой;
  • Перенос фокуса образовательных про­грамм с развития предметных знаний и запоминания информации на разви­тие личностных и метапредметных компетенций;
  • Стимулирование притока талантов в сферу образования;
  • Продвижение ценностей роста и про­фессионального развития на уровне страны и, в частности, внутри компа­ний.

СПРАВКА

Уникальной особенностью исследования стало проведение более 90 интервью с высшим ру­ководством крупнейших российских организаций-работодателей из 22 отраслей, совокупно обеспечивающих рабочие места для более чем 3,5 млн человек: с представителями советов директоров и акционеров, руководителями и их заместителями по стратегическим и кадровым вопросам, HR-директорами, а также с представителями органов государственного управления, системы образования, малого и среднего бизнеса, стартапов, деловых объединений, российскими и международными экспертами в области развития человеческого ка­питала.