У Федеральной резервной системы, похоже, не осталось иного выбора, кроме безжалостной борьбы с инфляцией, хоть это и плохо сказывается как на бедных, так и на богатых странах.
Патриция Коэн, корреспондент New York Times c 1997 года. Окончила Корнельский университет, училась в аспирантуре в Принстоне. Сотрудничала с Rolling Stone Magazine, The Washington Post и Newsday. Более 10 лет была репортером The New York Times. В этом году опубликовала культурологическое расследование «В расцвете сил. Как изобрели средний возраст«.
От авторов сайта: исходная публикация находится на сайте New York Times, а здесь мы размещаем перевод ИноСМИ. Однако в перевод мы добавили фотографии из исходной публикации, потому что без статья теряет заметную часть остроты.
Решимость Федеральной резервной системы подавить инфляцию внутри США путем повышения процентных ставок заставляет страдать другие государства, ведь из-за этого увеличивается размер долговых выплат и риск глубокой рецессии.
Повышение процентных ставок приводит к росту доллара — основной валюты мировой торговли и транзакций — и к экономическим потрясениям как в бедных, так и в процветающих странах. В Великобритании и на большей части европейского континента разгон курса доллара ускоряет и без того стремительную инфляцию.
В Нигерии и Сомали, над которыми нависла опасность массового голода, из-за набирающего силу доллара растут цены на импортируемые продукты питания, топливо и лекарства. Он также толкает Аргентину, Египет и Кению в сторону дефолта и может отпугнуть иностранных инвесторов на развивающихся рынках вроде Индии и Южной Кореи.
«Для остального мира ситуация безнадежная», — заявил Эсвар Прасад (Eswar Prasad), профессор экономики Корнельского университета и автор нескольких книг о валютах. В то же время, по его словам, у ФРС нет другого выхода, кроме как действовать агрессивно, чтобы контролировать инфляцию: “Любая задержка в принятии мер потенциально способна ухудшить ситуацию”.
Принимаемые в Вашингтоне политические решения часто вызывают широкий общественный резонанс. Соединенные Штаты — это сверхдержава с крупнейшей в мире экономикой, огромными запасами нефти и природного газа. Однако в глобальных финансовых и торговых вопросах их влияние чрезмерно.
А все потому, что доллар является мировой резервной валютой — той, которую транснациональные корпорации и финансовые учреждения всего мира чаще других используют для определения цен на товары и выплат по счетам. Энергия и продовольствие на мировом рынке покупаются и продаются в основном в долларах, как и бóльшая часть долга развивающихся стран. Согласно исследованию МВФ, примерно 40% мировых транзакций совершается в этой валюте, причем независимо от участия в них самих США.
Одной из причин стала череда потрясших земной шар кризисов, включая пандемию коронавируса, перебои в цепочках поставок, российско-украинский конфликт и серию климатических катастроф, которые поставили под угрозу мировые поставки продовольствия и энергоносителей. Доллар всегда был символом стабильности и безопасности во всем мире. Чем хуже обстоят дела, тем больше людей покупают доллары. Вдобавок ко всему, экономические перспективы в Соединенных Штатах, какими бы туманными они ни были, все же лучше, чем в большинстве других регионов.
In Britain, the pound touched a record low against the dollar. Andrew Testa for The New York Times
Millions are at risk of famine in Somalia, which is facing extreme drought and a jump in food prices. Ed Ram/Getty Images
China set its currency at the lowest point in two years on Monday. Mark R Cristino/EPA, via Shutterstock
Растущие процентные ставки делают доллар еще привлекательнее для инвесторов, обеспечивая более высокую доходность. В результате они меньше инвестируют в развивающиеся рынки, что создает дополнительную нагрузку на них.
Необычное стечение обстоятельств, приведшее к ослаблению глобального спроса, еще сильнее ухудшает положение стран, которые в ином случае могли бы воспользоваться девальвацией валюты для экспорта максимального количества собственных подешевевших товаров.
Тем не менее, нужно платить больше за основные импортируемые товары, такие как нефть, пшеница и лекарственные средства, а также по кредитам за многомиллиардные долги.
Следует отметить, что год назад нефть на сумму в 100 долларов или выплата долга в размере 100 долларов соответствовали 1,572 тысяче египетских фунтов, 117,655 тысячам корейских вон и 41,244 тысячам нигерийских найров.
Допустим, никакого повышения цен и инфляции не было. Сегодня — исключительно из-за укрепления доллара — тот же платеж в размере 100 долларов соответствует 1,95 тысяче египетских фунтов; 143,158 тысячам вон и 43,65 тысячам найров.
Американские покупатели тем временем получили возможность совершать покупки с выгодой. В прошлом году банка чая из Великобритании стоимостью 12 фунтов стерлингов стоила 16,44 долларов, а сегодня — 13,03 долларов. Коробка бельгийского шоколада стоимостью 50 евро подешевела с 58,50 до 48,32 долларов. Дешевый импорт помогает сдерживать инфляцию в Америке.
С самыми негативными последствиями сталкиваются наиболее уязвимые. У них зачастую есть всего один вариант: погашать кредиты в долларах, независимо от того, какой обменный курс был в момент их взятия. Стремительный рост процентных ставок в США уже становился причиной катастрофического долгового кризиса в Латинской Америке в 1980-х.
Increases in fuel price led to protests near the presidential palace in Jakarta, Indonesia. Mast Irham/EPA, via Shutterstock
The dinar in Tunisia is getting clobbered by the dollar, helping propel food insecurity. Sergey Ponomarev for The New York Times
Ситуация особенно опасна тем, что в попытке справиться с последствиями пандемии многие страны накопили исключительные долги. А теперь они снова сталкиваются с давлением, требующим государственной поддержки на фоне стремительного роста цен на продовольствие и энергоносители.
В Индонезии в этом месяце тысячи разгневанных 30-процентным повышением цен на топливо протестующих вступили в столкновения с полицией. В Тунисе из-за нехватки субсидируемых продуктов питания, таких как сахар, кофе, мука и яйца, закрылись кафе и опустели полки магазинов. Бразилия снизила налог на топливо и увеличила социальные выплаты, но все равно продолжает сталкиваться со стремительным ростом цен.
Мария Сисера да Силва (Maria Cícera da Silva) живет с дочерью и внучкой в квартире площадью 15 квадратных метров в одном из бедных районов Рио-де-Жанейро. “Вы идете в продуктовый магазин и покупаете сегодня по одной цене, а завтра уже дороже. Это очень тяжело”, — рассказала она.
Одно из недавних исследований влияния твердого доллара на развивающиеся страны показало, что он тормозит экономический прогресс по всем направлениям. Как подчеркнул профессор экономики Калифорнийского университета в Беркли и соавтор исследования Морис Обстфельд (Maurice Obstfeld), негативные последствия укрепления доллара выражены весьма ярко.
Необходимо также отметить «эффект нагнетания». Даже в странах с относительно низкой инфляцией на центральные банки оказывается давление с целью повышения процентных ставок, чтобы укрепить валюты и предотвратить стремительный рост цен на импортируемые товары. На прошлой неделе процентные ставки повысили Аргентина, Филиппины, Бразилия, Индонезия, Южная Африка, Объединенные Арабские Эмираты, Швеция, Швейцария, Саудовская Аравия, Великобритания и Норвегия.
Несмотря на все неприятности, большинство экономистов уверены, что мир столкнулся бы с куда более серьезными последствиями, если ФРС не сумеет остановить инфляцию в Соединенных Штатах.
В то же время стремительный рост процентных ставок по всему миру вызывает опасения, что центральные банки могут зайти слишком далеко и начать действовать слишком быстро. Всемирный банк недавно предупредил, что одновременное повышение процентных ставок толкает мир к рецессии, а развивающиеся страны — в пучину финансовых кризисов, которые нанесут им “долгосрочный ущерб”.
В 1998 году Алан Гринспен (Alan Greenspan), пять раз занимавший пост председателя ФРС, говорил: «Просто не верится, что Соединенные Штаты способны оставаться нетронутым оазисом процветания в мире, который испытывает чрезвычайный стресс».
Сегодня США сталкиваются с экономическим спадом, но основная дилемма остается той же.
По словам Обстфельда, центральные банки имеют чисто внутренние полномочия, но финансовая и торговая глобализация существенно повысили взаимозависимость экономик, поэтому необходимо более тесное сотрудничество. «Не думаю, что центробанки могут позволить себе роскошь игнорировать происходящее за рубежом».
Оставить комментарий