Несмотря на то, что эта байка была встречена случайно на сайте анекдотов, она похожа на правду и прекрасно описывает силу смекалки основного персонала и возможности использования их решений.

Говорят, что такое практикуется в Японии. Но я там не был, поэтому подтвердить или опровергнуть не могу. А вот про Санька, который пришел к нам на завод после техникума, расскажу.

Его поставили в цех домостроения мастером. Без особого ожидания трудовых побед и производственных прорывов. Ну, а что взять с молодого специалиста, обладающего только теорией, да и то хреновенькой. Поэтому пусть набирается опыта. Зубры производства относились к нему снисходительно, кто-то по отечески, кто-то панибратски, без всякого должного уважения к его пусть небольшой, но руководящей должности. Да он и не обижался, в конфронтацию не вступал, ретивостью не отличался. С другими мастерами и начальником цеха общался, но больше по их инициативе. Но, правда, и за пивом для работяг не бегал. В общем, ничто и никак, если смотреть в общем. Но была у него одна странность. Все перекуры и обеденный перерыв сидел он в курилках, то в мужской, то женской. Хотя сам не курил, в домино не играл, домашние заготовки не обсуждал. Просто сидел скромненько, помалкивал, сначала приводя всех в сомнения, а потом… Потом все вошло в привычку и на него просто никто не обращал внимания.

  • А можно обеденный перерыв сделать не с двенадцати до часу, а с одиннадцати сорока пяти до двенадцати сорока пяти? — обратился он к начальнику цеха.
  • На кой? — опешил тот, — для тебя, что ли?
  • Нет, для всех. Для всего цеха, — все так же скромно поправил Саня.
  • То есть у всего завода с двенадцати, а у нас на пятнадцать минут раньше? — так и не понимал начальник.
  • Ну да, в столовую не пробиться, там в двенадцать столпотворение, а потом в «козла» сыграть некогда.
  • Вообще то мы на работу приходим, не в «козла» играть и не обедать, — поначалу возмутился тот, но задумавшись, добавил, — а в принципе решаемо.

Директор и профсоюз были не против, и на цеховом собрании новый график утвердили. Странно, но производственные показатели поползли вверх. Незаметно, потихоньку, но поползли. А Санька как прорвало. Рацуха за рацухой. То потолочные щиты, из-за которых была частенько запарка и приходилось даже организовывать дополнительные ночные смены, чтобы закрыть комплектацию, предложил делать не в потоке, а вывести в отдельное производство. Туда же позже с его подачи перенесли и драночный станок. А из отходов наладили тарное производство. Так и организовался «тарный цех», думаю, не стоит гадать, кто был назначен его начальником.

Но звездный час Санька наступил из-за финна. Четырехстороннего финского станка, на продукцию производства которого всегда была очередь из спецзаказов. Фальцовка, половая доска у всех СМУ пользовалась огромным спросом, но заводу план бы по домостроению выполнить. Поэтому директор просителей по возможности посылал на хрен, но ведь был еще трест, объединение, приходилось вникать и прислушиваться.

Когда на очередной планерке, где присутствовал уже и Санек как новоиспеченный начальник нового тарного цеха, был поднят этот вопрос по спецзаказам, тот был очень удивлен.

  • Бля, ну точно долбое… дебилы, — произнес он. Хотел видимо сказать это про себя, но получилось вслух и довольно громко.
  • Не понял?! — опешил даже директор, который сидел далеко, но тоже услышал.
  • Так финн у нас восемьдесят процентов времени простаивает! — постарался исправиться Санек.
  • Что значит простаивает?! — так и не понимал директор, да и все остальные.
  • Ему поток цеха не дает работать, все по узкоколейке идет на склад готовой продукции, а она постоянно заставлена, то дверями, то окнами, то заготовкой. Но это можно решить. Нужно только двадцать метров рельсов для новой линии.

Все переглядывались друг с другом, молча. И непонятно было, кого они считают дебилами. Но не себя — это точно.

  • Ну так действуй! — наконец то выдохнул директор, которому видимо в этот раз хорошо в тресте намылили холку, — если конечно, не в ущерб плану домостроения. И это, посоветуйся с главным инженером и главным механиком. Ну чтобы без эксцессов!

Рацуху Санек внедрил за пару дней, инженер с механиком только хмыкали. Тележки четырехсторонника помимо общей линии за счет сделанной обратки запустили челночно, и он заработал в полный рост. В две смены, покрыв практически все запросы. А через месяц Санька встретил директор.

  • Александр, ты зайди сегодня ко мне вечерком, после работы, нужно поговорить, — произнес он. «Поговорить» организовалось в бутылочку коньяка, что-то из закуси и длинную беседу.
  • Ты в институт не думаешь поступать? — после третьей рюмки поинтересовался директор, — я к чему спрашиваю, Николаевич на следующий год на пенсию собирается. Так я тебя вижу главным инженером, вот только техникума маловато. Хотя при чем здесь образование, если у тебя голова полна мыслей.
  • У меня? — удивился Санек.
  • Ну, а у кого же. Я и с начальником твоим бывшим разговаривал и с другими, все тебя хвалят, говорят, что несмотря на молодость, многое для производства сделал. Рацух у тебя полно.
  • Так это не я, — расслабился Саня, — я просто в курилке с мужиками люблю сидеть.
  • И что?! — директор даже немного протрезвел.
  • Да ничто. Сижу, слушаю их, как услышу, что кого-то дебилом обозвали, понимаю, что сейчас какая-то рацуха поступит. Остается только проработать и внедрить.
  • Аааа, ну ведь тоже неплохо, проработать, внедрить… Слышь, Александр, а кого они дебилами называют, не меня ли тоже?
  • Да что вы, Ким Дмитриевич, у вас же общее руководство, а дебилы те, кто за производство отвечает.
  • А, ну ладно, а то я как-то напрягся. Ну давай еще по одной, да будем расходиться. Ты в институт-то поступай, пусть и заочно, мое предложение в силе.