Страшная статья. Впрочем, наркотики бывают разные — например, в виде доступных кредитов. Первый раз берешь — страшно, а потом без них не жизнь.
Марк Завадский, собственный корреспондент журнала «Эксперт» в Гонконге.
Преодоление последствий опиумных войн описано по статье Святослава Князева «Длительные и сложные торги»: как 90 лет назад Китай начал избавляться от иностранной зависимости«.
Опиумные войны — шикарная тема для журнальной статьи. Масса пикантных подробностей. Само слово будоражит и дразнит воображение. Притоны Кантона. Длинные трубки с фимиамом. Прекрасные китаянки в ципао. Морские сражения и осада крепостей. Торговцы на джонках и финансисты в цилиндрах. Склады с опиумом на набережной Гонконга. Иностранные концессии и коррумпированные китайские чиновники. Малярия и дизентерия. Пираты. Миссионеры. Авантюристы и контрабандисты.
Эти детали настолько эффектны и зрелищны, что за ними легко забыть о сути конфликта. На самом деле история эта не про опиум, а про торговый баланс и способы его корректировки. Тема не менее вечная, чем наркотики. И, кстати, не потерявшая актуальности и сегодня.
Действующие лица все те же. Как и двести лет назад, Китай в настоящее время имеет огромный торговый профицит со своими основными партнерами на Западе, которые, как и раньше, абсолютно не представляют, что с этим сделать. Времена, впрочем, уже не те, вместо Нанкинского договора — соглашение о вступлении в ВТО, опиум девальвировался до кока-колы, сражения выигрываются и проигрываются на Олимпийских играх.
На Западе опиумные войны уже давно стали историей, о которой помнят лишь специалисты, но в Китае память об этом периоде все еще свежа. Опиумные войны открывают череду унижений и поражений, за которые в Китае еще только готовятся взять окончательный реванш.
Неравноценный обмен
Первая опиумная война разразилась в 1840 году, но почва для нее готовилась несколько десятилетий. Более или менее регулярные торговые отношения между Китаем и Великобританией установились еще в начале XVIII века, причем не заладились для британцев они почти сразу.
Китайцы в то время чувствовали себя абсолютно самодостаточными, и британцам просто нечего было им предложить. К тому же китайские власти фактически отрезали иностранных торговцев от богатых и населенных северных районов (в том числе и от Пекина), разрешив им торговать (да и то с целым рядом оговорок) лишь в Кантоне, на самом юге страны. Все контакты между иностранными купцами и местным населением были строго ограничены, иностранцы жили в специально отведенном районе, и посещать сам город им было запрещено.
Корабли с опиумом у острова Линдин, У. Хаггинс. 1824 г.
Со своей стороны, жители Туманного Альбиона довольно быстро пристрастились к китайскому чаю, который уже к середине XVIII века превратился в одну из важных статей британского импорта. К 1785 году East India Company, обладавшая монополией на торговые операции в Индии и Китае, покупала 15 млн фунтов китайского чая в год. Почти 75% этих закупок англичане были вынуждены оплачивать серебром, которого, во-первых, было жалко, а во-вторых, со временем стало просто не хватать.
Нельзя сказать, что у иностранцев вообще не было товаров, способных заинтересовать китайских купцов. В Китай ввозили американский женьшень, который пользовался популярностью как лекарственное средство. Уже в начале XIX века американцы начали продавать шкуры морских котиков, ставшие настоящим бестселлером в Китае. Но морских котиков оказалось маловато: если в 1812 году в Китай было завезено более 1 млн 700 тыс. шкур, то уже в 1830−м лишь шесть тысяч — это все, что американские охотники на котиков сумели забить.
Интересовали китайцев и другие вещи, например британские часы с боем, но всего этого явно не хватало, чтобы компенсировать растущий импорт китайского чая. Требовалось радикальное решение, что-то принципиально новое, что могло бы в корне изменить характер торговли между Китаем и Британской империей.
Опиум для китайского народа
Ноу-хау по использованию опиума для торговли в Азии принадлежит не англичанам, а голландцам, которые в XVII веке активно продавали его в Индонезию в обмен на перец. Уже тогда у этой торговли была скрытая цель: голландцы надеялись с помощью этого наркотика сломить моральный дух индонезийцев, сопротивлявшихся распространению голландских плантаций.
Британцы получили доступ к опиатам лишь в середине XVIII века после завоевания индийской Бенгалии, одного из самых известных в Азии центров по выращиванию опиумного мака. Вначале англичане не очень понимали, что им делать со свалившимся на них счастьем, и даже попытались остановить наркоторговлю. Так, в 1771 году представители East India Company в Гонконге обратились к своим индийским коллегам с просьбой прекратить уже существующую контрабанду опиума в Китай, так как она «мешала легальной торговле». Эти настроения разделял и британский губернатор Бенгалии Уоррен Хастингс.
Благим намерениям помешала большая политика. Великобритания платила за китайский чай испанским серебром, которому китайцы доверяли больше всего. Во второй половине XVIII века Испания стала союзником США в войне за независимость. Из-за чего в начале 80−х годов поставки испанского серебра в Индию почти полностью прекратились. За китайский чай стало нечем платить. При этом в Бенгалии скопились большие запасы опиумного мака, торговля которым с приходом британцев резко сократилась. Искушение было слишком большим, а решение проблем — слишком очевидным, чтобы им можно было пренебречь.
В 1782 году Хастингс посылает два корабля с опиумом к берегам Южного Китая. Один из них попадает в засаду к французским пиратам, но второй благополучно достигает Макао. Начало великому опиумному пути положено.
Старый знакомый
Китайцы познакомились с опиумом еще в V–VI веках нашей эры и использовали его в основном как медицинский препарат. В 1678 году китайские власти установили пошлину на ввоз опиума для медицинских целей. В течение последующих 77 лет объемы легального импорта практически не возрастали и находились на уровне 200 ящиков в год (опиум перевозился и измерялся в специальных емкостях — chests: в каждую входило более 150 фунтов опиумного сырья).
Наряду с официальными каналами поставки опиума существовали и незаконные. Опиум попадал в западные провинции Китая через Тибет и Бирму и использовался уже по своему «прямому» назначению. В среднем в год западные китайцы выкуривали около тысячи ящиков зелья. Употребление опиума было незаконным и грозило достаточно суровым наказанием.
На юге же Китая об опиуме в то время почти ничего не знали. Первая попытка продать опиум в Китае принесла Хастингсу убытки в четверть миллиона серебряных долларов. На привезенный в Макао товар просто не нашлось покупателей, его пришлось продавать по демпинговым ценам в Сингапуре.
Но настойчивые попытки британцев привели к тому, что уже через пятнадцать лет ситуация кардинально изменилась. Настолько, что в 1799 году императорский двор издал новый указ, ужесточающий запрет на торговлю опиумом. Опиум стал единственным товаром, который был исключен из списка свободной торговли в Кантоне. Тем не менее в том году в Китай было контрабандой ввезено 4 тыс. ящиков опиума, и его потребление начало заметно расти.
Китайцы — курильщики опиума, 1858 г.
Баланс найден
Распространение опиума в Китае не замедлило сказаться на торговом балансе между Китаем и Великобританией. К 1805 году движение серебра в сторону Пекина полностью остановилось, а уже в 1806−м серебро потекло в обратную сторону. Поставки чая из Китая в Британию также быстро росли: к 1830 году, до начала производства чая в Индии, East India Company продавала 30 млн фунтов чая в год, а чайный налог достигал десятой доли доходной части бюджета Великобритании.
Вплоть до 1817 года монополия на выращивание опиума принадлежала East India Company, которая старалась контролировать его поставки в Китай. Все эти годы китайский импорт опиума практически не увеличивался и находился на уровне 4–5 тыс. ящиков в год — таким образом компания пыталась максимизировать свою выручку. East India Company, не желая рисковать своим чайным бизнесом, максимально дистанцировала себя от наркоторговли — опиум продавался на аукционах в Индии по цене, в четыре раза превышавшей производственные издержки, а затем переправлялся в Китай частными торговцами. Из-за высокой стоимости и недостаточного предложения до начала 30−х годов XVIII века опиум в Китае оставался развлечением для состоятельных слоев населения, о нем слышали почти все, но позволить себе могли лишь немногие избранные.
Однако по мере того как дешевые ткани с новых британских мануфактур потоком идут в Индию, более дорогая продукция местных производителей вытесняется, а покупательная способность индийцев падает. Внутрииндийский спрос все больше начинает зависеть от количества произведенного опиума, которое, в свою очередь, было производной от размеров китайского рынка. Кроме того, британские коммерсанты уже вовсю нацеливаются на китайский рынок, все еще практически полностью закрытый для иностранных товаров. Давление на британских дипломатов в Китае растет, от них требуют добиться доступа английских товаров на китайский рынок.
Примерно в то же время в торговлю опиумом включаются американцы и португальцы, начавшие производить опиум с меньшими издержками и продавать его дешевле. В 1817 году американцы, у которых к тому времени была десятая часть торговли опиумом в Кантоне, приобретают турецкого опиума на полмиллиона долларов. Успеха эта операция не имела, вкус у турецкого опиума был другим, и он не очень понравился китайцам, но сам опыт очень показателен.
В 1818 году в Индии появляется новый источник опиума, султанат Малва. С 1820 года оттуда в Китай ежегодно поставляется около 2 тыс. ящиков опиума. Столкнувшись с потерей монополии, East India Company отреагировала снижением цены и увеличением собственных поставок. С начала 20−х годов XIX века торговля опиумом полностью вышла из-под контроля. В 1821 году китайские власти провели очередную антинаркотическую кампанию, даже приостановив на два месяца все поставки чая, но действия это не возымело: к 1830 году поставки опиума в Китай возросли в 10 раз — до 20 тыс. ящиков.
В 1829 году торговля выходит на новый уровень, в Индии со стапелей сходит новый быстроходный клипер Red Rover, построенный на средства тогдашнего генерал-губернатора Индии лорда Вильяма Бентика. Новое судно может делать три рейса в год между Индией и Китаем вместо одного. За первым быстроходным кораблем следуют и другие, впрочем, судов все равно не хватает — для перевозки опиума используют бывшие рабовладельческие корабли, возившие негров из Африки в США. В 1830 году опиум становится самым торгуемым товаром в мире, к нему начинают приобщаться широкие массы китайцев.
Две войны
В 1833 году East India Company окончательно теряет монополию на поставку чая в Великобританию, и уже на следующий год импорт возрастает на 40%, но экспорт опиума в Китай растет такими же темпами — на треть с 1830−го по 1836 год, до 30 тыс. ящиков.
Императорское казначейство бьет тревогу. За десять лет, с 1830−го по 1840 год, иностранцы заплатили 7 млн серебряных долларов за китайские товары, в то время как китайцам впарили опиума на 56 млн серебряных долларов! Торговый дефицит уже грозит кризисом китайской экономике— из-за роста стоимости серебра внутри страны крестьянам становится все сложнее платить налоги, усиливается социальная напряженность.
В 1839 году китайцы предпринимают первую решительную попытку положить конец опиумной торговле. Новый уполномоченный императора по руководству морскими силами провинции Гуандун Линь Цзэсюй блокирует иностранные фактории (места компактного проживания иностранцев рядом с Гуанчжоу) на полтора месяца, а также конфискует более 20 тыс. ящиков с опиумом на сумму 3 млн фунтов стерлингов.
Линь Цзэсюй и уничтожение опиума, 1839 г.
В ответ в 1840 году Великобритания направляет к берегам Китая военно-морской флот, который одерживает серию побед над китайскими вооруженными силами. Результатом этих побед становится подписание в 1842 году Нанкинского договора, согласно которому Великобритания получала в вечное пользование остров Гонконг, превратившийся на десятилетие в главную базу европейских и американских торговцев опиумом. Еще более важным прорывом стало открытие для иностранцев пяти портов на территории Китая — Гуанчжоу, Самэня, Фучжоу, Нинбо и Шанхая.
Битва при Гуанчжоу.
Вторая опиумная война в конце 50−х годов XIX века закончилась для Китая еще печальнее, чем первая. Французские и английские войска дошли до Пекина и разграбили Летний дворец — резиденцию императорского двора. (В числе трофеев оказались несколько собачек породы пекинес, одна из которых попала к королеве Виктории.) Правящей династии Цин приходится сражаться на два фронта — против иностранных «варваров» и доморощенных бунтовщиков, в стране набирает обороты восстание тайпинов. В 1858 году союзники подписывают с династией Цин Тяньцзиньский договор, который легализует торговлю опиумом и открывает Китай для иностранных товаров.
Генерал-адъютант Н. П. Игнатьев. Пекин, 1900 г. Источник: Public Domain
Кабальные условия новых соглашений заставили Китай возобновить войну. Сопротивление иностранным экспедиционным корпусам оказывалось более ожесточённое, перелома в войне тем не менее не наступило.
В 1860 году англо-французские войска встретились в Гонконге, высадились в Бэйтане 12 августа и успешно атаковали крепости Дагу 21 августа. В октябре они подступили к Пекину, разрушив и разграбив летний императорский дворец.
Под угрозой разрушения стен самого Пекина при помощи артиллерии власти Китая согласились на новые переговоры.
Российский представитель Николай Игнатьев лавировал между сторонами конфликта, добиваясь урегулирования территориальных споров с Китаем.
Когда союзные войска оказались у стен Китая, Игнатьев добился роли посредника, организовав переговоры в Русской миссии. Для китайцев русский посланник добился отказа союзников от планов по оккупации Пекина.
За это правительство Китая согласилось подписать и ратифицировать в ноябре 1860 года Пекинский трактат. За Россией был утверждён левый берег Амура и Уссури со всеми приморскими гаванями до бухты Посьета и манчжурским берегом до Кореи. На западе была значительно исправлена в пользу России граница по озеру Нор-Зайсанг в Небесных горах. Россия получила право сухопутной торговли в китайских владениях, а также право на открытие консульств в Урге, Монголии и Кашгаре.
Психологическое оружие
К 1864 году, когда восстание тайпинов было окончательно подавлено, на Великобританию приходилось более 90% всей торговли с Китаем. Экспорт хлопка в Китай увеличился с 113 млн ярдов в 1856−м до 448 млн в 1880 году. Экспорт опиума из Индии вырос с 58 тыс. ящиков до более чем 100 тыс. В 1832 году на опиум приходилось лишь одна восемнадцатая часть всех доходов Индии, за сорок лет эта доля увеличилась до одной восьмой. Опиум полностью изменил характер торговли между Западом и Востоком не в пользу последнего.
Раздел Китая европейскими державами и Японией. Карикатура 1890-х годов © Анри Мейер
Употребление опиума оставалось важной частью китайской жизни вплоть до падения династии Цин в начале XX века. Ближе к концу XIX столетия опиум окончательно превратился из средства регулировки торгового баланса в мощное психологическое оружие. Масштабы распространения этого наркотика поражали. По некоторым данным, до трети участников восстания тайпинов употребляли опиум. По оценкам иностранцев, наблюдавших за действиями китайской армии против японцев в конце XIX века, китайцы были полностью деморализованы из-за пристрастия к опиуму.
«Пока Китай остается нацией наркоманов, нам не стоит бояться того, что эта страна превратится в серьезную военную державу, так как эта привычка высасывает жизненную силу из китайцев», — так завершил свое выступление в 1895 году британский консул в Китае Джефф Херст, выступая на заседании Королевской комиссии по опиуму.
Поставки опиума в Китай из Индии прекратились лишь в 1917 году, через пять лет после падения династии Цин. Полностью покончить с его употреблением удалось лишь после образования нового, коммунистического Китая в 1949 году.
Недовольство китайцев ростом иностранного влияния и сложная экономическая ситуация в стране привели в 1899 году к Ихэтуаньскому, или Боксёрскому восстанию. Его участниками стали представители движения ихэтуаней, считавшие себя «священными воинами». Из-за практикуемого ими комплекса физических упражнений, напоминавших рукопашный бой, иностранцы называли их «боксёрами».
Ихэтуани в Тяньцзине © Library of Congress
Изначально восстание было поднято как против иноземцев, так и против официальных властей. Однако вскоре императрица Цыси заключила с ихэтуанями перемирие, и агрессия «боксёров» была перенаправлена против христиан. В мае 1900 года после нападения на христианские миссии началась переброска российских войск в Китай, а с моря к нему подошли эскадры европейских держав. В июне повстанцы атаковали Посольский квартал в Пекине. Погибли иностранные дипломаты. В августе столица Китая была взята иностранными войсками, однако подавление восстания на всей территории страны продолжалось до 1901 года.
После этого официальным властям Китая пришлось подписать со странами, участвовавшими в ликвидации выступлений мятежников или пострадавшими от них (США, Германия, Австро-Венгрия, Россия, Япония, Великобритания, Франция, Италия, Испания, Бельгия, Нидерланды), «Боксёрский протокол».
Он предусматривал принесение официальных извинений, казнь лидеров восстания, огромные контрибуции, нахождение в Китае иностранных войск и ряд других мер, направленных на ограничение китайского суверенитета.
«Китай оказался в полуколониальной зависимости от иностранцев. Он сохранил формальные признаки государственности, однако частично утратил свой суверенитет», — отметил Андрей Карнеев.
Путь к независимости
В 1911—1913 годах в Китае произошла революция, в результате которой Цинская империя прекратила своё существование и была создана Китайская Республика.
«Республика эта была условной. На практике после свержения Маньчжурской династии в Китае начался хаос власти. Страна вскоре была поделена на части различными военными группировками», — рассказал RT руководитель Школы востоковедения НИУ ВШЭ Алексей Маслов.
По словам эксперта, только в 1920-е годы началось закрепление у власти партии Гоминьдан, которой руководил сначала Сунь Ятсен, а после его смерти — Чан Кайши.
«В 1926 году в руках Чан Кайши была сконцентрирована вся полнота власти, и он начал проводить реформы: разорвал союз Гоминьдана с коммунистами, стал проповедовать националистические идеи и пытаться уменьшить зависимость Китая от иностранных государств», — отметил Алексей Маслов.
19 июля 1928 года новые китайские власти начали ревизию международных договоров Цинской империи, определяя, какие из них были «несправедливыми», с целью их последующей отмены.
«Китай в это время был довольно слаб. Сил для того, чтобы просто так взять и в одностороннем порядке отказаться от исполнения всех своих международных обязательств, пусть даже сложных и казавшихся ему несправедливыми, у Чан Кайши не было. Однако курс на это был взят. Начались длительные и сложные торги», — рассказал Андрей Карнеев.
«Речь идёт о проигравшей Первую мировую войну Германии, развалившейся Австро-Венгрии и Советской России, отказавшейся от ряда международных условий в качестве жеста доброй воли», — пояснил учёный.
По словам Алексея Маслова, изначально дела у Чан Кайши продвигались неплохо.
«Его социально-экономические реформы могли бы даже оказаться успешными, и Китай, возможно, стал бы страной государственного капитализма, но Япония оказалась недовольна курсом Пекина на отказ от своих старых обязательств и начала против него войну. Она получилась чрезвычайно тяжёлой и обошлась Пекину очень дорого», — пояснил Маслов.
По словам Андрея Карнеева, окончательно преодолеть остатки внешней зависимости, возникшей в результате «несправедливых договоров», у Китая получилось только к концу Второй мировой войны.
«Однако начался новый виток войны гражданской, который привёл страну к уже совершенно новой истории», — резюмировал эксперт.
Остановить вакханалию оказалось возможным лишь после прихода к власти коммунистов во главе с Мао Цзэдуном.
Оставить комментарий